Число жертв детского буллинга ежегодно растет в Казахстане. Негативное явление настолько распространилось, что о нем заговорили с высоких трибун.

Выступая на Республиканском съезде педагогов, Президент Касым-Жомарт Токаев затронул тему буллинга в школах. «К сожалению, не прекращаются случаи посягательства и даже насилия среди учащихся, что, в свою очередь, провоцирует детей на суицид. Буллинг наносит непоправимый ущерб душевному состоянию и здоровью детей и подростков, оказывает негативное влияние на процесс обучения, влечет за собой отстраненность от социальной среды и ментальные нарушения. Государство должно обеспечить защиту прав и безопасность ребенка. Необходимо навсегда искоренить буллинг», – заявил Глава государства.

Школа должна стать самым безо­пасным местом, где дети будут чувствовать себя комфорт­но, – была дана именно такая установка. Причем Президент говорил об этом неоднократно, в том числе и в Послании народу: «Важно также психическое здоровье подрастающего поколения. Требуется институционально усилить в образовательных учреж­дениях службу психологической поддержки, организовать единый телефон доверия и разработать действенную программу помощи жертвам насилия и буллинга».

Сегодня, к сожалению, учебные заведения не назовешь безопас­ными. Некоторые дети – далеко не милые создания, как принято считать, а настоящие монстры. Травля и издевательства процветают в казахстанских школах. Это проявляется во многих формах – оскорбления, злые и непристойные шутки, насмешки, распространение слухов и сплетен, а также бойкот – одна из самых опасных форм, поскольку чаще остальных приводит к суи­циду. Причем с каждым годом все больше детей страдают от «недружелюбного» общения.

Министерство здравоохранения опубликовало данные исследования Национального центра общественного здравоохранения за 2022 год, согласно которым 17,5% опрошенных детей время от времени подвергаются буллингу, 6,8% подростков два-три раза в месяц испытывают травлю и запугивание со стороны окружающих, 14,1% детей признались, что сами участвовали в буллинге по отношению к сверстникам. Буллинг наиболее распространен в начальной и средней школе. В ходе опроса выяснилось, что чаще травлей занимаются мальчики, а большинство жертв – среди детей 11 лет, их количество снижается по мере взросления к 15 годам.

Минздрав перечислил признаки того, что ребенок подвергся буллингу. Среди них: проблемы с концентрацией внимания, подавленность и угнетенное состояние, раздражительность и чувство неуверенности, повышенная чувствительность, боли в желудке, в спине, в затылке, в мышцах, нарушение сна, бедность социальных контактов.

В краткосрочной перспективе последствия буллинга затрагивают качество образования. В международном мониторинговом исследовании качества школьного математического и естественно-научного образования TIMSS выявлено, что отсутствие безопаснос­ти и частые случаи школьного насилия отрицательно влияют на результаты обучения учеников. Также исследования говорят о том, что у учеников, замеченных в совершении буллинга, повышенный риск того, что впоследствии они будут хуже учиться, употреблять наркотические вещества, иметь агрессивное поведение.

В долгосрочной перспективе травля в школе влияет на моральное состояние детей. У подвергшихся буллингу возникают депрессивные расстройства, неврозы, вплоть до стойких и тяжких форм, которые могут сохраниться на многие годы. Основная опасность кроется в том, что жертва доводится до психически нестабильного состояния, которое может закончиться самоубийством или нападением на своих одноклассников.

В Минздраве отметили, что для профилактики буллинга учителям очень важно проявлять бдительность, а родителям выстраивать доверительные отношения с ребенком.

Виртуальная или реальная угроза?

Буллинг был во все времена, но раньше он назывался иначе. Сегодня это явление вышло за стены школ. Виной тому интернет-технологии. В итоге появился новый термин – кибербуллинг. Это не физическая, а виртуальная травля. Обидчики распространяют информацию жестокого, оскорбительного и унизительного содержания одним нажатием на клавишу.

Существуют разные способы давления на жертву в Сети. Чтобы скомпрометировать человека, могут создать страницу, копирую­щую его личную информацию, для дальнейшего оскорбления (например, учителей, родителей или друзей) якобы от его лица, чтобы таким образом испортить отношения с его окружением, опубликовать непристойные фотографии.

Согласно исследованию Нацио­нального центра общественного здравоохранения, чаще всего кибербуллингу подвергаются подростки 11–15 лет. В этом возрасте они более уязвимы, с пси­хологической точки зрения еще не умеют контролировать свои эмоции. Многие дети буквально «живут» в Сети и смартфонах, прак­тически не различая реальные и виртуальные события.

Жертвы кибербуллинга более уязвимы. Нет защиты в виде прекращения учебного дня – в личную жизнь могут вмешиваться постоянно, в любое время суток и по всевозможным каналам.

Еще одна особенность, делаю­щая этот вид буллинга более мощным оружием, – скорость распространения информации. В Интернете она разлетается в считанные секунды, и компрометирующее видео могут посмотреть сотни людей буквально за десять минут. Удалить полностью информацию, попавшую в Сеть, практически невозможно, и это требует больших затрат как времени, так и сил. Кроме этой сложности, противостоять кибератакам мешает возможность анонимности.

По статистике 70% детей, подвергшихся кибербуллингу, – девочки. Их обманным путем снимают на фото и видео, потом компрометирующее изображение выкладывают на сайт и вымогают деньги. В 99% случаев родители не хотят обращаться в правоохранительные органы, поскольку конфиденциальность выходит на первый план.

Легче предупредить, чем лечить

Доказано, что программы предупреждения и профилактики снижают уровень школьного насилия до 25%. Важным направлением деятельности многих развитых стран является предупреждение школьного насилия. Одной из первых антибуллинговых мер стала программа Д. Олвеуса (Olweus Anti-bullying Program), которая стартовала в 1983 году в Норвегии. Она предусматривает выполнение четырех целей: достижение единого понимания этого феномена, активное вовлечение родителей и учителей, разработка четких правил, а также поддержка и защита жертв буллинга. Программа считается одной из наиболее эффективных и широко распространена во многих европейских странах.

В Швеции есть своя программа – «Фарста» (Farsta Program), в рамках которой в каждой школе существует команда учителей. В случае буллинга они вмешиваются в ситуацию. А в школах Дании проводят так называемый «парламентский день», когда дети могут открыто говорить о существующих проблемах и предлагать методы их решения. В Великобритании же педагоги также проходят специальную подготовку в целях предотвращения всех форм кибербуллинга, а во Франции следят за блогами учеников и помогают жерт­вам, при этом агрессорам грозит исключение из школы. В Канаде разработкой методики предот­вращения кибербуллинга в отношении школьников занимается крупная организация, в которую входят ученые-исследователи и молодежные организации. А в Японии с 2013 года действует закон о развитии мер предотвращения издевательств.

И, наконец, в Нидерландах программа для учеников начальных классов «Мирная школа» направлена на развитие социальных компетенций и демократических ценностей. В нее активно включены родители учеников, и даже проводятся сеансы медитации. Также в стране действует программа Rebounds, суть которой в предоставлении отдельного временного здания ученикам с проблемным поведением, на которых не подействовали школьные меры. После работы над их поведенческими и социальными навыками таких школьников возвращают в обычную школу.

В Казахстане инициативы менее масштабны. Это связано с относительно недавним становлением школьной психологической службы, от которой в немалой степени зависит климат в стенах учебного заведения. Первые специалисты появились только в конце 1980-х годов. Официально же должность педагога-психолога ввели в республике лишь в 2008 году. Для сравнения, в Дании школьная психологическая служба начала свою работу в 1934 году, Гонконге (КНР) – в 1959-м.

Тем не менее в этом направлении сделано немало. В отечественном законодательстве определение «буллинг» появилось сравнительно недавно. В законах «Об образовании» и «О правах ребенка» это понятие расшифровывается, как «систематические (два и более раза) действия унизительного характера, преследование и (или) запугивание, в том числе направленные на принуждение к совершению или отказу от совершения какого-либо действия, а равно те же действия, совершенные публично или с использованием средств массовой информации и (или) сетей телекоммуникаций, и (или) онлайн-платформ (кибербуллинг)».

В мае прошлого года Глава государства подписал Закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам защиты прав ребенка, образования, информации и информатизации». Он вызвал бурное обсуждение в обществе и Парламенте. Законодательные поправки направлены на защиту детей от травли, в том числе в социальных сетях. Уполномоченный орган в области средств массовой информации наделен компетенцией по проведению экспертизы по фактам кибербуллинга в отношении ребенка и определению оснований для приостановления доступа к интернет-ресурсам. По предложению сенаторов госорган не может по своему усмотрению ограничивать или приостанавливать работу интернет-ресурсов, социальных сетей и мессенджеров, а удалять можно будет лишь ту информацию, которую признают кибербуллингом исключительно в отношении ребенка. В свою очередь, что является кибербуллингом в отношении детей, а что нет, депутаты предложили решать специально созданной экспертной группе.

В конце 2022 года министр просвещения своим приказом утвер­дил Правила профилактики травли (буллинга) ребенка, согласно которым администрация организации образования должна вести профилактику и предупреждение данного явления, а также создавать условия в образовательной среде, направленные на формирование уважения прав и интересов участников образовательного процесса, культуры нулевой терпимости к травле ребенка. К данной работе привлекаются представители родительской общественности, заинтересованных государственных органов, неправительственных организаций, деятельность которых не противоречит защите прав участников образовательного процесса.

В Алматы уже создано независимое антибуллинговое сооб­щество, где эксперты, психологи, медиаторы и тренеры по детской безопасности помогают справиться с этой проблемой.

Однако на законодательном уровне далеко не все вопросы, касающиеся буллинга, решены. Так, в Административном и Уголовном кодексах ответственнос­ти за травлю по-прежнему нет.

Уполномоченный по правам ребенка Динара Закиева сообщала, что совместно с госорганами и депутатами Парламента разработан законопроект по обеспечению безопасности детей, который был представлен в рамках Межведомственного совещания в Генеральной прокуратуре. Он включает в себя 55 позиций, затрагивая четыре кодекса и 10 законов.

Также в целях профилактики буллинга и суицида в школах уполномоченным по правам ребенка совместно с Министерством просвещения ведется работа по внедрению в течение двух лет одной из лучших в мире антибуллинговых программ, которую адаптируют с учетом национальных традиций. Кроме того, в регионах будут открыты центры психологической помощи детям.

Недавно заместитель министра внутренних дел Игорь Лепеха в кулуарах Сената сообщил, что в Казахстане существует законодательство, регулирующее тяжкие преступления, такие как убийства и нанесение телесных повреж­дений, но буллинг остается вне поля зрения закона. Учитывая предложения детского омбудс­мена ввести административную ответственность за травлю, этот вопрос намерены всесторонне рассмотреть. В первую очередь нужно уточнить следующее: какие действия следует рассмат­ривать под этим понятием, кто должен пресекать травлю – учителя, комиссии по делам несовершеннолетних или полиция, кого и как привлекать к ответственности, выработать конкретные санкции. Замминистра предположил, что если ребенок младше 16 лет, то ответственность будут нести родители.

К слову, депутаты предлагали в Кодекс РК об административных правонарушениях ввести ответственность за неуведомление руководителем образовательной организации о случаях буллинга и кибербуллинга в отношении участника образовательного процесса, а также создать службы социальной реабилитации и примирения в школах для пред­отвращения конфликтов и противостояний между учащимися.

Общая задача

Психологи различают в буллинге много ролей, но есть три основные: булли (придумывают и возглавляют издевательства), наблюдатели (в стороне от конфликта, но все равно одобряют либо осуждают агрессоров) и жертва. Причем жертвой может стать абсолютно любой ребенок, вне зависимости от благополучия семьи, заботы родителей и уровня развития.

С данным явлением столкнулась ученица 5-го класса одной из столичных школ. Ее мама, не захотевшая называть свое имя, рассказала, что после переезда семьи в Астану дочь пошла в новую школу. Однако взаимоотношения с одноклассниками не сложились. Девочка поначалу не жаловалась, но мать стала замечать ее тревожность и нежелание ходить в школу.

– Когда мы жили в другом городе, у дочери были хорошие отношения с одноклассниками, она хорошо училась. Но в новой школе все стало иначе. Я видела, что она изменилась, стала грустной, замк­нутой, раздражительной. Сначала она ничего не хотела мне рассказывать, но однажды пришла со школы в слезах и призналась, что одноклассники ее обижают. Они смеялись над тем, как она одевалась, над ее косой и даже над тем, как она с выражением читала стихи. В общем, по любому поводу. Я решила поговорить с классным руководителем, но она заверила, что класс хороший, дружный, и у моей девочки просто такой процесс адаптации, – рассказала женщина.

Через полгода обучения в новом классе ситуация не улучшилась, а наоборот, усугубилась. Девочка вышла из школьного чата, удалила все странички в соц­сетях, стала еще более замк­нутой, скатилась в плане обучения и начала прогуливать уроки.

– Самое печальное, что учителя и руководство школы не хотели меня слышать и признавать факт буллинга. Не желая мириться с этим и боясь за моральное и физическое состояние своего ребенка, я перевела дочь в другую школу. Сейчас она вновь улыбается и обрела новых друзей, – поведала столичная жительница.

Специалисты считают, что травля требует раннего вмешательства, поскольку ребенок не должен остаться один на один с насилием.

– Ребенок имеет несколько этапов развития. Понимание последствий своих действий формируется по физиологии примерно к 17–18 годам, поэтому этот фактор учитывается законодательством. Мы, взрослые, должны понимать, что ребенок познает мир через то, что слышит, видит и чувствует. Фокус внимания у детей кратко­срочный, поэтому ребенок увлекается эмоцией и легко входит в эмоциональное состояние толпы. Говоря о детской жестокос­ти, нужно отметить, что в этом случае включается инстинкт превосходства, эти действия могут сопровождаться смехом, вызывая внутреннюю истерию, которую сложно остановить, – объясняет психолог коуч-мотиватор Ирина Шуленбаева.

По ее словам, агрессивному состоянию подвержены далеко не все дети.

– Многие думают, что это из-за дефицита внимания, любви и ласки. Но чаще всего виной всему узкое мировоззрение, отсутствие интересов, трудности в жизни, которые дети считывают с окружающих взрослых. Кто может стать объектом травли? Каждый ребенок может столкнуться с подавлением личности, но больше этому подвержены дети, которым выгодно входить в состояние жертвы, потому что только так на них обращают внимание. В числе жертв и дети, которых приучают к сопротивлению, недоверию. Ребенок, у которого много интересного в жизни, чувствует себя комфортно в этом мире, не будет испытывать длительный стресс, и для агрессоров он будет не интересен, – говорит Ирина Шуленбаева.

Важно понимать, что буллинг – проблема не только самой школы. На агрессивное поведение школьников влияет множество факторов: личностные, семейные, средовые, ситуационные и социальные. Поэтому для соз­дания комфортного климата необходима совместная работа школьных психологов, педагогов, родителей и общественности в целом.

Председатель республиканского общественного объединения «Союз отцов» Максутбек Айтмаганбет считает, что дети – это зеркало общества.

– Они именно такие, как и мы, взрослые. Исходя из этого, нужно задуматься о буллинге с точки зрения общества. Разве у нас нет той же травли, запугивания, издевательства или иных видов агрессивного поведения среди взрослого населения? На мой взгляд, есть. Мы часто это встречаем в общественных местах, на работе, на дороге. Та же статистика семейно-бытового насилия тому пример. Поэтому необходимо посмотреть на эту проблему гораздо шире и не винить в этом только детей. Родители также в этом виноваты и должны нести ответственность, – полагает Максутбек Айтмаганбет.

Источник: https://kazpravda.kz/n/shkola-vyzhivaniya-2q/